Четверг 28 марта 2024 г.
Фаджр
03:59
Восход
06:17
Зухр
12:46
Аср
16:59
Магриб
19:09
Иша
21:01
Вконтакте Одноклассники Youtube
Построим мечеть вместе!

Календарь событий

Язык религиозного обряда и религиозной проповеди через призму турецкого кемализма и татарского рационализма

Язык религиозного обряда и религиозной проповеди через призму турецкого кемализма и татарского рационализма

В данном случае стоит указать на то, что умма нашей планеты на сегодня насчитывает 1 млр 800 миллионов последователей и все члены всемирной уммы совершают молитву на языке Корана. При этом для человека очень важно понимать то, что он слышит, читает и произносит. И многие верующие задаются вопросом о правомочности произнесения мусульманских молитв на понятном для молящегося языке, либо на родном языке.

Подобные вопросы возникают в основном в среде светских, этнических мусульман, не знакомых с теологической основой исламского вероучения и соблюдающих предписания религии сугубо на бытовом уровне. Нашим братьям и сестрам нужно понять, что арабский является языком культа. Именно на этом языке муэдзин обращается к верующим с призывом к молитве, на этом языке произносят азан при имянаречении новорожденному, и в иной мир также провожают молитвой на арабском языке. Однако, несмотря на то, что арабский, будучи языком молитвы занимает важное место в культуре мусульманских народов, он нисколько не умаляет роль родного языка, даже наоборот является некой культурологической опорой в развитии языка того или иного мусульманского народа.

Рассматривая данную тему, необходимо отметить и то, что в истории ислама были случаи, когда в некоторых мусульманских странах националистически настроенные политические круги пытались изменить вековые традиции и отказаться от использования арабского языка в обрядовой практике. Одним из ярких примеров тому является кемалистская Турция. В данной статье хотелось бы вкратце рассмотреть безуспешный опыт турецких секуляристов в сфере тюркизации языка обрядовой практики мусульман Турецкой Республики, а также показать эволюционный процесс языка пятничных проповедей в Турции и России. Сразу хотелось бы обратить внимание на то, что безуспешность внедрения турецкого языка в обрядовую практику граждан Турции связано с волей всевышнего Аллаха, выбравшего арабский в качестве языка для доведения до людей божьей истины. С другой стороны, народы Турции долгое время, исповедовавшие суннитский, ортодоксальный ислам не смогли принять новаторские идеи кемалистского правительства и отстояли свое право на исповедание ислама в том виде, в котором он был дарован Пророку, мир ему, и его последователям.

Особую тревогу у кемалистов вызывал призыв на пятикратную молитву, который произносился пять раз в день с минаретов каждой мечети. Призыв на пятикратную молитву начали практиковать еще при жизни пророка Мухаммада, мир ему. Тогда призыв на молитву произносили громким голосом с крыши мечети (İslam Ansiklopedisi, Mad:Ezan, Cilt: 4 s. 429).

Этот вид азана, естественно на арабском языке принял весь исламский мир, в том числе и средневековые тюркские государства. В странах тюркского мира издавна сложилось так, что государственным языком являлся, собственно тюркский, а языком богослужения служил родной язык пророка Мухаммада, мир ему. Это является ярким свидетельством строгой приверженности высшего эшелона власти тюркских государств истинным идеалам ислама, так как, несомненно, что при желании руководство страны могло попытаться перенять опыт своих, например, христианских подданных, коих в тюркских странах проживало большое множество в плане интерпретации священных текстов на народных языках. Но как уже было сказано выше, строгая приверженность идеалам ислама, глубокая убежденность в истинности этой религии не оставили повода для подобного рода суждений.

Однако, к концу XIX века, еще до прихода к власти Ататюрка, в самом могущественном государстве тюрков – Османской империи - наметилась нездоровая тенденция, связанная с приобщением жителей столицы Порты к европейской культуре. Одним из видных деятелей того времени, занимавшимся европеизацией стамбульцев был Али Суави. Он имел религиозное образование, и, будучи неплохим знатоком исламского права, пытался интерпретировать труды средневековых ученых – правоведов на европейский лад. Суави выступал против теократии, был турецким националистом и ненавидел все османское. Особо досаждал стамбульскому духовенству, которое в резкой форме осуждало любые проявления турецкого национализма.

Суави в одно время служил проповедником в одной из стамбульских мечетей. Он также выступал с проповедями с минбаров центральных мечетей Стамбула. Выступая перед публикой, он пытался использовать простонародную турецкую речь, полагая, что таким образом он завоюет сердца простых горожан и убедит их в правильности своих идей. Он активно печатался в газете «Улюм» (Знания). В своих статьях он резко осуждал использование турками арабского языка, который в тогдашней Турции считался самым совершенным языком в мире. Часто указывал на то, что сам язык, на котором ниспослан Коран вышел из употребления. Он утверждал, что шариат не запрещает читать праздничные и пятничные хутбы (проповеди) на турецком языке, не видел он проблемы и в том, чтобы читать суры Корана в намазе на турецком, да и вообще весь намаз он предлагал совершать на турецком языке. Заблудший стамбулец дошел до того, что начал утверждать: якобы сам Абу Ханифа вынес религиозное решение, согласно которому Коран может быть переведен на другой язык и его суры могут читаться на народном языке. «Хутба однозначно должна звучать на турецком, а намаз можно совершать на турецком», - говорил горе-просветитель (DANİŞMEND, İsmail Hakkı: «Пантюркизм Али Суави», 1942).

В данном случае стоит отметить, что хутба – проповедь сейчас делится на каноническую часть и просветительскую. Каноническая часть проповеди должна произноситься исключительно на языке Корана. Что касается просветительской части, то она произносится на понятном для прихожан мечети языке.

Во всех мусульманских странах до конца XIX века пятничная хутба, будучи обязательной частью самого ритуала, исполнялась лишь на арабском. Наряду со стамбульскими преобразованиями Али Суави в сфере языка хутбы, в России в 1826 году по распоряжению муфтия Габдессалама Габдрахимова имамы в пятничные и праздничные дни читали текст восхваления Николаю I на татарском языке.

25 августа 1898 года муфтий Мухаммедьяр Султанов обратился к имамам с призывом проводить пятничные проповеди на татарском языке. Муфтий Султанов призвал имамов выступать с пятничными проповедями на родном языке если не каждую пятницу, то хотя бы два раза в месяц. Данная фетва муфтия носила рекомендательный характер, но именно она стала отправной точкой в изменении языка хутбы российских мечетей того периода.

Первая полноценная хутба на турецком языке была прочитана в 1911 году в турецком городе Бурса. В России к тому времени практически во всех мечетях, следуя фетве Султанова, имамы обращались к прихожанам мечетей на понятном для них языке. Помимо этого российские богословы и проповедники ислама составляли сборники проповедей, которые передавались в печать и распространялись в среде мусульманского духовенства. Первым опубликовал хутбу на татарском языке казанский имам Галимджан Баруди (1906 г). Молодой имам Бадрутдин Алпарави в 1907 году издал в Оренбурге брошюру «Примеры хутб», в которую включил 13 пятничных хутб, одну – на ураза- байрам и две – на никах (обряд бракосочетания). В 1908 году мусульмане ознакомились с книгой Габдрахмана Ниязи Нурмахаммадзада аль – Хаджитархани «Жомга ва гаетлэрдэ укыла торган вагазьлэр» (Хутбы и наставления, читающиеся в пятницу и в праздничный день), в 1911 году появились книга имама мечети Омска Нияза Сулейманова «Тюрки хотбэлэр» (Проповеди на тюрки). В типографии братьев Каримовых была издана в 1910 году брошюра «Жомга хотбэлэре» (Пятничные проповеди), в 1912 году – книга «Вагазьлэр» (Наставления) Габдуллы Сулеймани и др.

Стоит отметить, что проповеди на татарском по пятницам и в праздничные дни читались только в рамках просветительской части общей проповеди, при этом арабский вариант всегда использовался в обязательном порядке. Такой порядок чтения проповедей в российских мечетях сохранялся и в советский период. Очередная проблема с языком проповеди возникла на закате советской эпохи.

После развала советского Союза начались активные миграционные процессы в центральные области России, на Урал и в Сибирь. Это обстоятельство начало вносить определенные коррективы в деятельность мусульманских организаций, которые возглавляли в основном представители коренных национальностей. На одной из пресс- конференций глава мусульман России муфтий Талгат Сафа Таджуддин сказал о том, что в начале своей деятельности на посту главы Духовного управления все документы организации велись на литературном татарском языке на основе арабской графики. С увеличением же в мусульманских приходах иноязычного сегмента, документоведение пришлось вести на русском языке, также начал меняться язык проповеди. Ситуация усугублялась и тем, что молодое поколение представителей коренных мусульманских народов не владело в должной степени родным языком, что затрудняло понимание ими проповедей имамов. Более того, здесь хотелось бы отметить, что большое количество молодых этнических мусульман отказывалось от своего вероисповедания по причине того, что пожилые имамы не желали в мечети использовать русскую речь.

Негативное отношение пожилых священнослужителей и прихожан мечетей к русскому языку, незнание татарского языка прихожанами – мигрантами, а также отсутствие навыков владения родным языком молодых татар – мусульман приводило к определенному недопониманию и даже конфликтам внутри общины.

Со временем в российских мечетях начали читать просветительскую часть проповеди на двух языках, русском и татарском. Сейчас в большинстве приходов крупных городов России данная часть проповеди произносится только на русском. Исключением является республика Татарстан. 11 августа 2016 года пленум Духовного управления мусульман Республики Татарстан принял решение о проведении просветительской части пятничных проповедей только на татарском языке. Несмотря на некоторое негодование со стороны мигрантов, русскоязычных мусульман и прихожан мечетей татарской национальности не владеющих родным языком, Духовное управление осталось в своем решении непоколебимым, предложив всем указанным группам граждан изучать государственный язык республики. Для этого Духовным управлением были организованы курсы татарского языка при мечетях Татарстана. Данные курсы могут посещать все желающие, в независимости от национальной принадлежности.

Если реформы языка религиозного обряда в России затрагивали только проповеди, то в Турции на рубеже XIX – XX веков предпринимались попытки полной тюркизации языка всей обрядовой практики, а также общего очищения турецкой лексики от многочисленных фарсизмов и арабизмов.

Так идеи Али Суави были поддержаны движением младотурков. Многие писатели – националисты того времени в своих трудах делали акцент на необходимости проведения реформы языка, направленной на очищение турецкого от заимствований из фарси и арабского.

Известный поэт того времени Зия Гёкальп в своем стихотворении под названием «Ватан» (Отечество) писал о том, что жители Турции не понимают слов азана, произносимого с минаретов мечетей и подчеркивал необходимость перехода верующих на исполнение молитв на турецком языке. Вот строки из этого стиха:

«Вот страна, где азан произносят на турецком,

Поймет смысл и житель деревни, познает суть молитвы.

Вот страна, в школе Коран изучают на турецком,

И стар, и млад поймут веление Аллаха.

О, сын турецкого народа! Вот Родина твоя, вот оно Отечество».

Во время войны за независимость 1919 – 1923 гг. идеи тюркизации как обрядовой практики турков, так и бытового и литературного языка не сходили с повестки дня. Особую обеспокоенность у младотурокв вызывал огромный сегмент арабизмов и фарсизмов в лексике турецкого языка. Филологи Стамбула понимали, что основным источником арабизации турецкой лексики служил ислам со своей системой богослужения, целиком, основанной на арабском языке. Реформаторы знали точно, куда нужно наносить первый удар, - по основному источнику арабизации родной лексики, то есть, по системе религиозного богослужения. Так, впервые в истории Османской империи, 23 апреля 1920 года заседание Великого Национального Собрания Турции было открыто чтением молитвы на турецком языке.

3 марта 1922 года в ходе третьего заседания Великого национального собрания Турции, Мустафа Кемаль затронул тему мечетей. Кемаль сказал о том, что минбары мечетей должны стать маяками просвещения, указывающими правильный путь турецкому народу. Также в своей речи он указал на то, что этого невозможно будет достигнуть, пока молитвы не будут исполняться на понятном для простого народа языке. «Этого можно достичь лишь, когда азан и икамат будут произноситься на турецком», - заключил турецкий лидер.

В том же году, преподаватель стамбульского исламского университета по имени Убайдуллах эфенди выступил перед мусульманами с лекцией, в которой заявил о том, что пророк Мухаммад, мир ему, призывал мусульман не только веровать, но и знать, во что веришь. Таким образом, педагог пытался убедить верующих в необходимости чтения Корана, исключительно на родном языке. Идея о чтении Корана и совершении религиозных обрядов на турецком языке обретала все большую популярность. Начали предприниматься первые шаги в этом направлении. 22 ноября 1922 года во дворе стамбульской мечети Фатих была прочитана хутба на турецком языке, посвященная избранию Абдулмеджида эфенди халифом ислама. Хутба была прочитана представителем правительства Муфидом эфенди (CEBESOY, Ali Fuat, Siyasi Hatıralar, Cilt I, s.: 165).

7 февраля 1923 года Мустафа Кемаль выступил с речью с кафедры мечети в городе Балыкесир. Выступление было исполнено в виде религиозной проповеди. Кемаль рассказал об основах ислама, упомянул о некоторых событиях из жизни пророка Мухаммада, мир ему, после чего сделал акцент на необходимости чтения призыва на молитву на турецком языке. Оратор выступил на простом турецком наречии. Помимо этого Кемаль высказал мнение о том, что мечети должны выполнять более широкие функции, направленные на разрешение социальных и бытовых проблем населения. Он также подробно остановился на вопросе о чтении пятничных и праздничных проповедей на простом турецком языке. Он поделился мнением о том, что в проповеди должны рассматриваться вопросы, касающиеся обороны страны, экономики, управления и социального служения. «Проповеди 100 – летней, 200 – летней давности удерживают наш народ в беспечности», - сказал глава турков. Он также высказал мнение о том, что чтение проповеди на непонятном для простого народа языке ставит народ в положение рабов перед духовенством (Atatürk'ün Söylev ve Demeçleri, Cilt II, s: 9).

В 1923 году турецкий писатель, поэт, социолог и политический деятель Зия Гёкальп выпустил книгу под названием «Основы пантюркизма». На 123 – ей странице своего труда Гёкальп впадает в рассуждения о необходимости совершения всех основных мусульманских, религиозных обрядов на турецком языке. Он одним из первых выступил с предложением перевести Коран на турецкий. Бывший глава мусульман Османской империи в то время находившийся в изгнании за пределами Турции, в своем труде «Религиозные реформаторы» в резкой форме раскритиковал предложение Гекалпа. Такие же деятели как Убайдуллах эфенди наоборот распространяли среди мусульман мнение о том, что каждый верующий обязан понимать текст священного писания (DAVER, Bülent Doç. Dr, Laiklik, Ank. 1355 s: 168).

1924 год для Турции ознаменовался упразднением халифата. После этого были упразднены такие ветви теократической Турции, как шариатские суды и управление вакуфным имуществом. Согласно статье 1 Конституции Турецкой Республики от 3 марта 1924 года, все вопросы, связанные с жизнедеятельностью общества переходили в юрисдикцию Великого национального собрания Турции и правительства республики. Однако для управления религиозной сферой было создано Управление по делам религии. Под контроль данного органа передавались вопросы управления мечетями, религиозными учебными заведениями, текке и завия (суфийские обители). Оно также занималось назначением имамов, хатыбов, проповедников, имамов – муэдзинов, шейхов и других категорий священнослужителей. Все муфтияты областей и районов также переходили под юрисдикцию Управления по делам религии. При управлении был создан консультационный совет. Целью создания совета объявлялось служение республике и справедливости. Этот орган взял на себя ответственность по разработке турецкого варианта азана, дуа и проповедей (ERGİN, OSMAN: MAARİF Tarihi, Cilt. s. : 243).

Несмотря на все попытки государства по тюркизации языка религиозных обрядов, недовольство населения данной политикой приобретало всеобщий характер. Так, в апреле 1926 года один муэдзин мечети в стамбульском районе Эренкой произнес азан на турецком языке, чем вызвал бурю негодования прихожан. Верующие обратились с письменной жалобой в управление по делам религии на действия муэдзина, после чего он был временно отстранен от должности. В связи с этим событием, 11 апреля 1926 года в газете «Миллиет» вышла статья, в которой автор Ахмет Агаоглу призвал сограждан терпимо относиться к новым веяниям в сфере системы религиозного богослужения, апеллируя тем, что использование турецкого языка в богослужении не является запретным действием с точки зрения шариата.

В те годы, идеи тюркизации языка религиозного обряда начали находить сторонников и в среде научного сообщества Турции. На одном из заседаний Национального собрания Турецкой республики, профессор стамбульского университета Исмаил Хаккы при обсуждении вопроса об основах реформы мусульманской религии, сделал акцент на тюркизации языка обрядовой практики. «Поклонение должно совершаться только на турецком языке. Все проповеди, намазы, мольбы должны совершаться на турецком языке и для турецкого народа», - сказал профессор. Он предлагал коллегам наряду с красивым голосом муэдзина также использовать такие музыкальные инструменты как скрипка и пианино.

В 1924 году в турецких школах отменили преподавание основ ислама. В 1928 году прошла реформа алфавита, отныне туркам полагалось использовать латиницу вместо арабицы. Эти шаги государства являлись предзнаменованием того, что и в религиозную жизнь мусульман Турции будут вноситься новые коррективы.

В один из вечеров начала месяца Рамазан 1931 года, Ататюрк собрал во дворце Долмабахче знатных хафизов Стамбула. По его просьбе, хафиз Саадеттин Кайнак прочел хутбу, посвященную месяцу Рамазан на турецком языке (ERGtN, Osman, A.g.e., Cilt V, s: 1632). В том же году, Ататюрк собрал в Долмабахче самых известных муэддзинов Стамбула. Он поделился с ними своим намерением по тюркизации азана и сур Священного Корана. Тогда же была создана рабочая комиссия из девяти муэдзинов, работу комиссии по тюркизации азана возглавил Хасан Джамиль. На заседании комиссии в Долмабахче было принято решение, согласно которому муэдзины, которые будут произносить азан с минаретов мечетей на турецком языке, должны владеть турецким, арабским, а также иметь музыкальное образование. Член комиссии муэдзин Хафиз Кемаль предложил перевести первую фразу азана с арабского варианта «Аллаху акбар» на турецкий как «Аллах Улудур». Другой член комиссии Али Риза Сагман предложил использовать вместо слова «Аллах» слово «Танры», что с турецкого переводится как Бог. Ататюрк несколько раз прослушал оба варианта, после чего сказал: «Пусть забудется старое». Им был одобрен второй вариант перевода.

По воспоминаниям Ризы Бея, Ататюрка также смутили арабские слова «хамд» (хвала) и «махсус». Ататюрк сказал: «Пока пусть останется так, в последующем пусть турки найдут более хорошие слова».

Ататюрк также желал, чтобы турецкий вариант Корана исполнялся также, как и на арабском на распев, но переведенный текст было сложно положить на мелодию арабского варианта. Однако в ночь предопределения Хафиз Саадеттин Кайнак в мечети Айя София прочитал хутбу на турецком языке и прочел суру Корана «аль – Музаммиль» также на турецком. Хутба транслировалась по радио. Ататюрк остался очень доволен новыми преобразованиями в сфере тюркизации богослужений. Сообщается, что в тот же день он получил телеграмму из Финляндии, в которой тюркоязычные мусульмане этой страны благодарили «Отца турков» за подобные новшества (ERGİN, Osman, A.g.e., Cilt V, s: 1632).

В это время шла работа по переводу Корана на турецкий язык. Первый перевод Корана в кемалистской Турции был выполнен Джамилем Саидом с французского перевода. Эту работу выполняли и сотрудники Управления по делам религии Турецкой республики Мехмет Акиф и Мехмет Хамди. Неоднозначную реакцию попытки перевода Корана на турецкий вызвали у арабских националистов. Яро критиковал работу турецких переводчиков главный идеолог арабского национализма Мухаммад Рашид Рида (ARSEL. İlhan Prof. Dr. Arap Milliyetçiliği Davasında Türk Aleyhtarlıgı Unsuru, A. U. Hukuk Fakültesi Dergisi Cilt: XXIX s: 3-4, Ank. 1973).

Между 1935 и 1938 годами Управлению по делам религии для реализации плана по переводу текста Священного Корана на турецкий язык была выделена сумма в размере 12.000 лир. Сам Мехмет Акиф был уверен в том, что текст Корана невозможно перевести, можно только перевести смысл текста. Когда он узнал, что перевод готовится для того, чтобы потом, переведенные суры использовались для чтения в намазе, он отказался от работы. Мехмет Хамди в одиночку продолжил переводить Коран. При печати перевода Корана, Мехметом Хамди в книге была сделано примечание, гласящее о том, что данный перевод нельзя использовать при совершении богослужений. Он настаивал на том, чтобы данное примечание осталось в книге. После этого, перевод Корана был направлен профессорам факультета теологии Шарафуддину Ялткая и Исмаилу Хаккы. Их задачей было проверить текст перевода и дать заключение относительно возможности или невозможности использования переведенных сур в богослужении. Профессоры сошлись на мнении, что переведенные суры можно использовать при совершении намаза, и иных богослужений, после этого примечание Мехмета Хамди было удалено.

В газете «Национальное правительство» от 22 января 1932 года сообщалось о том, что имам стамбульской мечети «Йеребатан» прочитал часть Корана на арабском после чего тот же текст прочитал нараспев в переводе на турецкий. То же происходило и в других мечетях Стамбула. В газете сообщалось, что чтение турецкого варианта Корана набирает популярность. В одном из номеров «Национального правительства» вышла статья, в которой приводились имена стамбульских хафизов, читавших нараспев турецкий вариант Корана.

В конце месяца Рамазан 1932 года в Стамбуле начали распространять мысль о том, что, если житель Стамбула совершит последний джума священного месяца намаз в мечети Сулеймания, то это станет причиной прощения всех его грехов. По воспоминаниям Садеттина Кайнака, в тот день в мечети действительно собралось очень много людей. Среди молящихся присутствовал и сам Ататюрк. По словам Кайнака, тему проповеди той пятницы выбрал сам глава государства. По утверждению Кайнака, Ататюрк терпеть не мог мусульманскую чалму - головной убор, который носили все священнослужители ислама. Глава Турции рекомендовал муллам совершать намаз без головного убора и без традиционного халата – джуббы. В газете «Миллиет» от 6 февраля 1932 года, была опубликована фотография Кайнака, который произносил азан в светской одежде. Азан был произнесен на турецком языке, после этого во всех мечетях Стамбула азан начал произноситься на турецком. Это являлось примером грубого вторжения со стороны государства в религиозную жизнь населения.

Ататюрк требовал, чтобы во всех населенных пунктах республики азан произносился на турецком, а хафизы читали турецкий вариант Корана. Это требование приводилось к исполнению даже в населенных пунктах, где отсутствовало тюркоязычное население страны. Но и турецкое население всячески сопротивлялось нововведению, зафиксировано множество случаев, когда верующие обращались в органы власти с прошениями о предоставлении муэдзинам права произнесения азана на арабском языке. Однако государственные деятели стояли на своем. Постановлением управления по делам религии Турецкой республики от 6 марта 1933 года полагалось произносить азан, мольбу за пророка, мир ему после азана, проповеди и праздничные такбиры исключительно на турецком языке.

26 июня 1941 года правительство Турции приняло закон под номером 4055. Согласно новому закону, всем кто произносит азан на арабском языке, полагалось наказание в виде штрафа или лишения свободы.

Такое положение сохранялось до 1950 года, когда к власти в Турции пришла Демократическая партия под руководством Эднана Мендереса. Тогда 18-летний запрет на произнесение азана на арабском языке был снят. В том году была отменена статья о наказании за чтение азана на арабском. Прекратились попытки тюркизации языка обрядовой практики, верующим было возвращено право на соблюдение религии в соответствии со сложившимися вековыми традициями. Население с радостью приняло добрую весть об отмене запрета арабского азана. В день, когда было объявлено об отмене запрета, во всех мечетях Турции вновь зазвучал вариант азана, который произносил еще первый муэдзин ислама Биляль бин Рабаха. В некоторых мечетях в тот день было произнесено по семь азанов на арабском языке. Так выражалось ликование турецких мусульман по случаю возвращения им правильного арабского азана, который являлся для них одним из символов их веры, культуры. Этот азан был и остается для турецких мусульман связующим звеном между сегодняшними поколениями и их славными предками.

Стоит также отметить, что попытки национализировать язык обрядовой практики наблюдался не только в Турции, другим примером служит балканская страна Албания. В 1923 году Албанский мусульманский конгресс постановил совершать намаз по албански и без поклонов, но и это постановление не приняло широкого распространения среди населения.

Азан и прочие ритуалы ислама должны исполняться на арабском языке, так как это язык Корана, а значит всех мусульманских обрядов. В шархе имама Ибн Абидина Радд аль-Мухтар аля ад-Дурр аль-Мухтар сказано: «Намаз считается недействительным если он совершен не на арабском языке». «Запрещено совершать дуа в намазе (с момента совершения такбир – истифтах до таслима) на каком-либо языке кроме арабского» (Дурруль – мухтар).

Аллах сказал: «Воистину, Мы ниспослали его в виде Корана на арабском языке, чтобы вы могли понять его» Сура «Юсуф», 2 аят. Каждый аят может иметь множество значений, в переводе указывается лишь один из имеющихся. Одна буква может иметь несколько значений. Перевод очень сильно сужает смысл коранических букв, аятов и сур, что приводит к узкому пониманию Корана и соответственно ислама в целом. Вышеприведенный аят указывает на то, что лишь на арабском языке можно в достаточной мере постичь смысл Священной книги, ее тайны.

Независимо от того, насколько точным является перевод текста Корана на какой-либо язык, он в любом случае останется интерпретацией переводчика и не сможет достичь той же цели, которое достигается посредством чтения Корана на языке оригинала. Абсолютно невозможно передать истинный смысл и дух Корана на любом языке мира, кроме канонического литературного арабского языка.

Единый язык обряда сохраняет единство исламской уммы. Неискаженное понимание и соблюдение ислама возможно лишь при сохранении Священного писания в первозданном виде, поэтому каждый из верующих должен соблюдать религиозные обряды, используя язык оригинала, но при этом каждый из верующих имеет возможность обращаться к Богу на понятном для верующего языке при совершении дуа, а также познавать религию, читая книги, изучая труды ученых на понятном для себя языке.

Источник:  alhakk.ru

Поделится публикацией
ВКонтакт Facebook Google Plus Одноклассники Twitter Livejournal Liveinternet Mail.Ru

Возврат к списку


Материалы по теме